Истории о поставленной «не туда» свече, к сожалению, не редкость. Некоторые злые люди специально угрожают своим недругам: «Я за тебя свечку за упокой поставлю!». И это, увы, не шутки: подобное на самом деле практикуется, равно как и отпевания живых, и их сугубые поминовения.
Здесь речь идет о сорокоусте. Обычно его заказывают за живых (если за умерших, то за новопреставленных). Но как быть, если заказали заупокойный сорокоуст за вполне живого и здравствующего человека?
Рекомендуем — Заговоренная еда
На самом деле в этом нет ничего страшного
В народе не зря говорят, что если поминать живого как усопшего, то тот долго жить будет. Такое часто случалось в военные времена: никаких новостей толком не было, а с похоронками возникали путаницы. В результате чего женщины оплакивали мужей, молились за них, как за покойников, а те неожиданно возвращались с фронта, причем без единой царапины. Иначе как чудом Божиим это назвать нельзя. То же самое происходит и с заживо похороненным (в духовном смысле этого слова): у него налаживаются дела, здоровье, личная жизнь.
В чем же дело?
Маг (или просто озлобленный человек) никаких особых ритуалов в данном случае не проводит. От него требуется одно: прийти в храм и написать имя на бумаге. После чего оплатить и отдавать служительнице в церковной лавке. Далее за жертву начинает молиться священник.
Сорокоуст – это сугубое поминовение во время литургии, по сути, выше ничего нет. И пусть молятся за живого, как за усопшего, но для Бога ведь нет разницы. У Него все одинаково живые, просто живущие в несколько разных измерениях. Остальное уже неважно.
А за литургией читается специальная молитва, в которой священнослужитель молится об омовении грехов, поминаемых Животворящей Кровью Христовой. Следовательно, недруг сделал лишь благое дело: он позаботился об участи человека, но никак ему не навредил.
Если потенциальная жертва воцерковлена и регулярно посещает богослужения, прибегает к таинствам, молится, кается, то ей в принципе нельзя навредить с точки зрения магии. Особенно заупокойным сорокоустом.
В дореволюционной России о подобном вообще никто не слышал, тем более в деревнях и селах. Всех местных колдунов отлично знали, следовательно, ни в одну церковь не допускали (кроме исключительных случаев, если те, например, приносили искреннее покаяние и хотели исправиться). В каком-то смысле это нововведение, которое рассчитано на неустойчивую психику и чужую впечатлительность.
